Знает автор лишь только один, где у сказки (счастливый?) конец, ну а ты здесь лишь Шут, лишь Глупец, но она вся-тебе, погляди.
***
Я хочу домой, говорю. И можно бы взять билет,
доехать – пятьсот километров и ночь в дороге.
Но я сижу у стенки, не выключая свет,
подтянув к подбородку ноги.
Я до сих пор не люблю темноту. Рука сведена.
Воспоминанья кусают, едва лишь копнуты.
Мама, почему, когда я плачу одна,
ты не придешь из соседней комнаты?
***
Дома нет для тех, у кого железо в груди
(прозвучало так, словно – «бога нет»).
Потому что кто с раной своей – тот всегда один,
Даже если его любит весь белый свет.
Потому что такую дырку – не починить,
и колючее, ржавое, острое – не убрать,
потому-то пуповиною вьется нить
(даже если тебе в августе двадцать пять)
в то кошмарное, детское, когда ты плачешь одна,
потому что накричали, поймавши на баловстве,
а мама в соседней комнате, и походка ее слышна,
но не подойдет погладить по голове.
***
А в Днепре вода темна, холодна, чужда,
забирай заботы-печали мои, вода,
забирай тоску, одинокость мою бери,
и прогорклую обиду, что там, внутри,
все горит, печали мои храня,
всю обиду на тех, кто не любил меня.
Забирай, вода, и с ним уходи,
и колючее железо в моей груди.
Лемерт
Вырвано из контекста, потому что вот прям по живому.
Я хочу домой, говорю. И можно бы взять билет,
доехать – пятьсот километров и ночь в дороге.
Но я сижу у стенки, не выключая свет,
подтянув к подбородку ноги.
Я до сих пор не люблю темноту. Рука сведена.
Воспоминанья кусают, едва лишь копнуты.
Мама, почему, когда я плачу одна,
ты не придешь из соседней комнаты?
***
Дома нет для тех, у кого железо в груди
(прозвучало так, словно – «бога нет»).
Потому что кто с раной своей – тот всегда один,
Даже если его любит весь белый свет.
Потому что такую дырку – не починить,
и колючее, ржавое, острое – не убрать,
потому-то пуповиною вьется нить
(даже если тебе в августе двадцать пять)
в то кошмарное, детское, когда ты плачешь одна,
потому что накричали, поймавши на баловстве,
а мама в соседней комнате, и походка ее слышна,
но не подойдет погладить по голове.
***
А в Днепре вода темна, холодна, чужда,
забирай заботы-печали мои, вода,
забирай тоску, одинокость мою бери,
и прогорклую обиду, что там, внутри,
все горит, печали мои храня,
всю обиду на тех, кто не любил меня.
Забирай, вода, и с ним уходи,
и колючее железо в моей груди.
Лемерт
Вырвано из контекста, потому что вот прям по живому.