Знает автор лишь только один, где у сказки (счастливый?) конец, ну а ты здесь лишь Шут, лишь Глупец, но она вся-тебе, погляди.
Черной ладонью ластится к телу ночь,
Горечью, в чае полынным случайным листом,
Я говорю с тобой - да всё не о том,
Все потому что не можешь и ты помочь,
Все потому что под ребрами та же тьма,
И не засунешь свечу, не зажжешь костра,
Там испокон веков завелась дыра,
И залечить могу только я сама.
Спи, мое сердце, не думай и не болей,
Я же достану иглу, сяду нынче шить,
Штопать прорехи на ткани свой души,
Чтоб была завтра ярче, живей, целей.
Горечью, в чае полынным случайным листом,
Я говорю с тобой - да всё не о том,
Все потому что не можешь и ты помочь,
Все потому что под ребрами та же тьма,
И не засунешь свечу, не зажжешь костра,
Там испокон веков завелась дыра,
И залечить могу только я сама.
Спи, мое сердце, не думай и не болей,
Я же достану иглу, сяду нынче шить,
Штопать прорехи на ткани свой души,
Чтоб была завтра ярче, живей, целей.